На снимке зачехленные орудия линкора Петропавлоск, участвовавшего в 1921 г в Кронштадтском восстании.

 

Анархизм – это восстание масс. Сразу же оговорим, что под восстанием мы понимаем не только вооруженное выступление. Бескомпромиссная стачка, во время которой работники не считаются ни с предписаниями начальства, ни с законами государства, оккупация завода или угроза его уничтожения – мера, которой все чаще прибегают французские трудящиеся, уличная манифестация, когда демонстранты смело вступают в столкновения с полицией – как это происходит сегодня в Иране – все это формы восстания. Восстание (а следовательно и анархизм) не имеет никакого отношенияк правозащитной деятельности, к походам в суд и жалобам на начальство (анархист, сидя в тюрьме или подвергаясь преследованиям власти на воле, может, конечно, использовать адвоката, если у него нет другого выхода, но само по себе это не имеет к анархистской деятельности никакого отношения).

***
Анархизм -это восстание за свободу. Восстание, которое ломает рамки навязанных человечеству законов. Михаил Бакунин писал об этом так: «Три элемента, или, если угодно, три основных принципа составляют существенные условия всякого человеческого, как индивидуального, так и коллективного проявления в истории: 1) человеческая животность; 2) мысль; 3) бунт. Первому соответствует собственно социальная и частная экономика; второму – знание; третьему – свобода.»
Всякая действительность, всякая совокупность законов – разумна, в том смысле, что она не возникла на пустом месте, а порождается взаимосвязанными и взаимодействующими факторами общественной жизни. Но, коли имеются и те, кто эту действительность ( с ее неравенством, эксплуатацией, унижением подавляющего большинства людей) не принимают, то не менее разумно и обосновано сопротивление против нее. Восстание уничтожает ограничения, которые накладывает на человеческую личность отчужденная, несправедливая реальность. Восстание раздвигает границы возможного, открывает новые измерения человеческой вселенной. Самый яркий пример – русская революция 1905-1921 гг, которую можно, вслед за историком Теодором Шаниным, рассматривать как единый процесс. Началась революция с гапоновщины; она началась как движение рабочих, которые под предводительством полусумасшедшего попа шли просить царя об уступках. Наивная вера в доброго монарха, способного удовлетворить чаянья народа, пала, когда рабочие были расстреляны.Однако ей на смену пришла вера в политиков и партии, якобы заинтересованных в том, чтобы добиваться народного блага. В 1921 г пала и эта вера, когда народ стал понимать, что только он, сам, через свои органы самоуправления, сможет защитить свои интересы, и что никакая внешняя по отношению к нему сила на это не способна. В 1921 г. Кронштад и Западная Сибирь восстали против большевиков под лозунгом «Власть Советам, а не Партиям». Если бы в случае победы третьей революции господство элит над массой в той или иной форме сохранилось бы, то следующее восстание нужно было бы направить уже против общества, созданного ей.Тогда революция пошла бы ЗА Кронштадт, перешагнув через его ценности, подобно тому, как в Кронштадте она пошла ЗА Октябрь.
***
Анархизм – это самоорганизованное восстание, сметающее на своем пути все иерархии и все формы контроля, которые мешают человеку распрямиться. Это способ управлять своей жизнью по своему желанию вместе с себе подобными. В ходе восстания происходит разрушение иерархий. На смену им идет власть народных собраний, прямая демократия, создающая, впрочем, для координации своих действий, те или иные выборные органы, подотчетные ей. Анархизм – это школа самоорганизации масс, которые, делая ошибки, спотыкаясь, падая и поднимаясь вновь, идут вперед, учатся управлять собой. Анархизм – это не сборище элитаристски настроенных личностей, намеренных «командовать революционной толпой» или погруженных в собственный субкультурный мир.
Участники крупнейшей греческой анархистской организации, Антиавторитарное действие, сегодня говорят о своем опыте так: «Мы участвуем в больших общих открытых собраниях неидеологического характера, в социальных протестах. Смотрим, что происходит, отстаиваем всегда горизонтальную структуру и прямую демократию в принятии решений. Что касается забастовочного движения – максимум того, к чему мы стремимся – это радикализация движения. Обычно мы солидарны с акциями или стараемся объяснить рабочим, что не стоит доверять политикам и профбоссам… То, что осталось от движения после декабрьского (2008 г) восстания – это несколько собраний жителей (квартальные ассамблеи) в разных кварталах больших городов. Главным образом это Салоники и Афины. Почти все эти ассамблеи были организованы благодаря инициативе местных анархистов, но в них участвуют не только анархисты. Некоторые ассамблеи были созданы еще до восстания, но благодаря восстанию они получили новый толчек. Обычно эти собрания занимаются местными проблемами, такими как борьба с застройкой в кварталах (что-то наподобие застроек в бывшем СССР) или оккупируют заброшенные здания, принадлежащие местным мэриям. Анархисты должны быть неотделимой частью этих движений. Для нас это является основной задачей. После "Декабря” выросло наше влияние на население, которое уже не ждет ничего хорошего от партий… .».
***
Анархизм – это восстание народных низов. Исторический анархизм был движением фабричных рабочих, трудящихся-ремесленников и общинного крестьянства против власти и бизнеса. Он породил борющиеся организации, не имеющие аналогов в том, что касается радикализма: Белостоское анархо-движение, FORA, Махновщина… Вне массового выступления народных низов, вне поддержки обездоленных нет никакого анархизма. Могут быть отдельные анархисты или анархистские группы, но анархизма, как фактора общественной жизни – нет. Анархизм не имеет ничего общего с борьбой за права лягушек, субкультурой или рассуждениями о правах геев. Эти вещи могут быть хороши, но все они не имеют никакого отношения к чаяньям народных низов. Нет необходимости это доказывать: достаточно взглянуть на те реальные, невыдуманные восстания, которые происходят в мире. Революция в Иране, разгорающиеся крестьянские войны в Индии и на Филиппинах, захваты заводов в Корее и Франции… а еще до этого – огромные восстания в Алжире, Аргентине, Боливии, Албании, в иракском Курдистане. Все они направлены против нищеты, массовых увольнений, против ментовского беспредела и произвола диктаторов. Во всех этих и многих других выступлениях, за исключением Греции (и в небольшой степени Аргентины и Франции), анархисты практически не представлены. Этот факт неоспоримо свидетельствует о том, что анархизм сегодня практически отсутствует как фактор общественной жизни. Современный «Анархизм» со всеми его субкультурными заморочками, стилями одежды и борьбой за права черепах никому не нужен, кроме нескольких тысяч субкультурщиков. Никакого отклика на Земном шаре он не встречает, никого, кроме субкультурной молодежи заинтересовать не способен. Это закономерно и предсказуемо.
Анархизм вернется в мир как народное социально-революционное движение, или его не будет вообще, а плоды восстаний станут пожинать те, кто способен формулировать доступные обществу требования и идеи – маоисты, демократы и фашисты.
***
Анархизм – это самоорганизованное восстание масс. Но следует помнить, что принципы самоорганизации (прямой демократии) разделялись в ходе восстаний далеко не всеми. Анархизм до сих пор даже в самом лучшем случае был лишь фрагментом более широких народных движений. Даже крупнейшая в истории анархистская рабочая организация FORA (Рабоча Федерация Аргентинского Региона) насчитывала не более 150-200 тысяч человек, при наличии многомиллионного аргентинского пролетариата. \
Здесь неприемлемы никакие авторитарные решения. Нельзя допустить, чтобы меньшинство принимало решения вместо большинства и за большинство – в таком случае опыт самоорганизации не накапливается, так как на смену старым иерархиям приходят иерархии новые. Цель анархизма, как отмечал русский анархист Всеволод Волин, в том, чтобы своим опытом, примером, словом и делом убедить массы в своей правоте. До сих пор эта миссия не выполнена.
Михаил Магид